Кошка и люди
      Печка у меня очень плохая. Вся моя семья завсегда угорает через нее. А чертов жакт починку производить отказывается. Экономит. Для очередной растраты.
      Давеча осматривали эту мою печку. Вьюшки глядели. Ныряли туда вовнутрь головой.
      - Нету, - говорят. - Жить можно.
      - Товарищи, - говорю, - довольно стыдно такие слова произносить: жить можно. Мы завсегда угораем через вашу печку. Давеча кошка даже угорела. Ее тошнило давеча у ведра. А вы говорите - жить можно.
      Председатель жакта говорит:
      - Тогда, говорит, устроим сейчас опыт и посмотрим, угорает ли ваша печка. Ежли мы сейчас после топки угорим - ваше счастье - переложим. Ежли не угорим - извиняемся за отопление.
      Затопили мы печку. Расположились вокруг ее.
      Сидим. Нюхаем.
      Так, у вьюшки, сел председатель, так - секретарь Грибоедов, а так, на моей кровати, - казначей.
      Вскоре стал, конечно, угар по комнате проноситься.
      Председатель понюхал и говорит:
      - Нету. Не ощущается. Идет теплый дух, и только.
      Казначей, жаба, говорит:
      - Вполне отличная атмосфера. И нюхать ее можно. Голова через это не ослабевает. У меня, говорит, в квартире атмосфера хуже воняет, и я, говорит, не скулю понапрасну. А тут совершено дух ровный.
      Я говорю:
      - Да как же, помилуйте, - ровный. Эвон как газ струится.
      Председатель говорит:
      - Позовите кошку. Ежели кошка будет смирно сидеть, значит, ни хрена нету. Животное завсегда в этом бескорыстно. Это не человек. На нее можно положиться.
      Приходит кошка. Садится на кровать. Сидит тихо. И, ясное дело, тихо она несколько привыкшая.
      - Нету, - говорит председатель, - извиняемся.
      Вдруг казначей покачнулся на кровати и говорит:
      - Мне надо, знаете, спешно идти по делу.
      И сам подходит до окна и в щелку дышит.
      И сам стоит зеленый и прямо на ногах качается.
      Председатель говорит:
      - Сейчас все пойдем.
      Я оттянул его от окна.
      - Так, - говорю, - нельзя экспертизу строить.
      Он говорит:
      - Пожалуйста. Могу отойти. Мне ваш воздух вполне полезный. Натуральный воздух, годный для здоровья. Ремонта я вам не могу делать. Печка нормальная.
      А через полчаса, когда этого самого председателя ложили на носилки и затем задвигали носилки в каретку скорой помощи, я опять с ним разговорился.
      Я говорю:
      - Ну, как?
      - Да нет, - говорит, - не будет ремонта. Жить можно.
      Так и не починили.
      Ну что ж делать? Привыкаю. Человек не блоха - ко всему может привыкнуть. einer5.1 .html" .html"

© М. Зощенко, 1928 г.