В настоящее время жить как-то стало, братцы мои, очень выгодно.
      С одной стороны, полная дешевка - иголка три копейки стоит. А с другой стороны, все время какие-то выгодные комбинации случаются. Ежедневно какая-то выгода происходит. То одно, то ' другое. То чего-нибудь не купишь, то не пошамаешь.
      А давеча, смешно сказать, двугривенный заработал. За что? За какой свободный труд? Да просто так. Постоял три часа с небольшим и заработал.
      А сначала предстоял мне полный убыток.
      Тетка из Тамбова ужасно жалостливое письмо прислала.
      "Пришли, пишет, за ради бога, фотографическую карточку. Я, говорит, тебя все-таки на руках носила и соской кормила. И теперича двадцать девять лет не видела. Наверное, с тех пор ты очень изменился. Пришли свою карточку - охота поглядеть".
      Делать, конечно, нечего. Настрочил тетке подходящий ответ, вложил в конверт фотографическую карточку, где в профиль снят, и побежал на почту это заказное письмо отправлять.
      Прибежал на почту - кругом у каждого окна очередь.
      - Так что, говорю, где тут заказные отправляют?
      - Эвон, у того окна. Становись в эту очередь. А очередь до двери, черт ее побери. Встал в очередь. Начал, конечно, про тетку думать. Потом про всех родственников. Потом про
      знакомых. Вдруг очередь подходит. Подаю письмо. Почтовый служащий, блондин, говорит:
      - А марки где? Я говорю:
      - У вас марки. У вас, говорю, почтовое отделение, а не у меня. Вот примите деньги. Он говорит:
      - Вы, говорит, деньги мне зря не суйте. Я, говорит, сам сунуть могу. Тут, говорит, идет как раз наоборот приемка заказной корреспонденции. А марки - второе окно налево. Пора бы на одиннадцатый год разбираться в вопросах.
      Хотел я схлестнуться с этим блондином, но задние ряды, к сожалению, меня в этот момент оттиснули от окна.
      Это, думаю, худо. Зря в очереди стоял. Однако делать нечего - пошел ко второму окну.
      Встал в очередь. За марками. Начал, конечно, про знакомых думать. Потом про бабушку. Потом вообще о государственном строительстве. Вдруг моя очередь подходит.
      Купил на шестнадцать копеек марок. Побежал до своей заказной очереди. Гляжу, она стала еще длинней. Хотел было сунуться без очереди - не разрешают, оттягивают.
      Встал тогда в очередь. Начал про всякую чепуху думать. Бабушка чегой-то опять на память пришла. Вообще разные старушки в голове начали мелькать и тесниться. Вдруг подходит моя очередь.
      Подаю письмо.
      Служащий, блондин, прикинул письмо на весы и говорит:
      - Так что письмо тяжельше обыкновенного. Что вы, туда камней напихали, что ли? Еще, говорит, прикупите копеек на пять разных марок.
      Хотел я опять схлестнуться с этим блондином - опять оттеснили.
      Побежал я до окошечка с марками. Стал в очередь. Купил на пятачок марок.
      Побежал с марками обратно до своей заказной очереди. Встал в затылок. Стою. Отдыхаю.
      Стоял, стоял - вдруг передние граждане что-то зашумели. Что такое? Так что, говорят, вечер приближается. Служащие кончают работу. Нельзя же их целый день эксплуатировать. А которая публика заказную корреспонденцию отправляет - пущай на телеграф сдает, третье окно направо.
      Ринулась публика туда. Только я один не ринулся.
      Я положил письмо в боковой карман, подсчитал в уме чистую прибыль от сегодняшней комбинации и пошел до дому.

© М. Зощенко, 1928 г.