Только теперича вполне чувствуешь и понимаешь, насколько мы за десять лет шагнули вперед!
      Ну взять любую сторону нашей жизни - то есть во всем полное развитие и счастливый успех.
      А я, братцы мои, как бывший работник транспорта, очень наглядно вижу, чего, например, достигнуто и на этом довольно-таки важном фронте.
      Поезда ходят взад и вперед. Гнилые шпалы сняты. Семафоры восстановлены. Свистки свистят правильно. Ну прямо приятно и благополучно ехать.
      А раньше! Да, бывало, в том же восемнадцатом году. Бывало, едешь, едешь - вдруг полная остановка. Машинист, значит, кричит с головы состава: дескать, сюды, братцы.
      Ну соберутся пассажиры.
      Машинист им говорит:
      - Так и так. Не могу, робя, дальше идтить по причине топлива. И если, говорит, кому есть интерес дальше ехать - вытряхайся с вагонов и айда в лес за дровами.
      Ну, пассажиры побранятся, поскрипят, мол, какие нововведения, но все-таки идут до лесу пилить и колоть!
      Напилят полсажени дров и далее двигаются. А дрова, ясное дело, сырые, чертовски шипят и едут плохо.
      А то, значит, вспоминается случай - в том же девятнадцатом году. Едем мы этаким скромным образом до Ленинграду. Вдруг резкая остановка на полпути. Засим - задний ход и опять остановка.
      Значит, пассажиры спрашивают:
      - Зачем остановка, к чему это все время задний ход? Или, боже мой, опять идти за дровами, - машинист разыскивает березовую рощу? Или, может быть, бандитизм развивается?
      Помощник машиниста говорит:
      - Так и так. Произошло несчастье. Машинисту шапку сдуло, и он теперича пошел ее разыскивать.
      Сошли пассажиры с состава, расположились на насыпи.
      Вдруг видят, машинист из лесу идет. Грустный такой. Бледный. Плечами пожимает.
      - Нету, говорит, не нашел. Пес ее знает, куда ее сдуло. Поддали состав еще на пятьсот шагов назад. Все пассажиры разбились на группы - ищут.
      Минут через двадцать один какой-то мешочник кричит:
      - Эй, черти, сюда! Эвон где она.
      Видим, действительно, машинистова шапка, зацепившись, на кустах висит.
      Машинист надел свою шапку, привязал ее к пуговице шпагатом, чтоб обратно не сдуло, и стал разводить пары..
      И через полчаса благополучно тронулись.
      Вот я и говорю. Раньше было полное расстройство транспорта.
      А теперь не только шапку - пассажира сдунет, и то остановка не более одной минуты.
      Потому - время дорого. Надо ехать.
      

© М. Зощенко, 1927 г.