На днях поперли со службы старого почтового спеца, товарища Крылышкина.
      Тридцать лет принимал человек иностранные телеграммки и записывал их в особую книжицу. Тридцать лет служил человек по
      мере своих сил и возможностей. И вот нате вам! Подкопались под него враги, сковырнули с насиженного места и вытряхнули со службы за незнание иностранных языков.
      Оно действительно, товарищ Крылышкин этих иностранных языков не знал. Насчет языков, как говорится, ни в зуб толкнуть. Но, между прочим, почтовое дело и иностранцы от этого факта ни капельки не страдали.
      А бывало, как придет какая-нибудь телеграмма с иностранным названием, так товарищ Крылышкин, нимало не растерявшись, идет до какого-нибудь столика, до какой-нибудь там девицы, до какой-нибудь Веры Ивановны.
      - Вера, говорит, Ивановна, да что ж это такое? Совершенно, говорит, слабею глазами. Будьте, говорит, добры - чего тут наляпано?
      Ну, она ему говорит: из Лондона, например.
      Он возьмет и запишет.
      Или принесет телеграмму до какого-нибудь интеллигентного работника.
      - Ну, говорит, и почерки же нынче пошли! Куры, говорит, и те ногами лучше чиркают. Нуте-ка, угадайте, чего тут обозначено? Нипочем не угадаете.
      Ну, скажут ему: из какого-нибудь Мюнхена.
      - Правильно, скажет, а я думал, только спецы угадывать могут. А другой раз, когда спешка, товарищ Крылышкин прямо к публике обращался:
      - Тссс... молодой человек, подойдите-ка до окошечка, поглядите-ка - чего тут нацарапано? У нас промежду служащих острый спор идет. Одни говорят то, другие это.
      Тридцать лет сидел на своем посту герой труда, товарищ Крылышкин, и вот, нате вам, вытряхнули!
      А влип Петр Антонович Крылышкин по ничюжному поводу. Можно сказать, несчастный случай произошел. Немного не так записал он название города, откуда пришла телеграмма. А пришла телеграмма из города Парижа. И было на ней обозначено по-французски: "Paris". Петр Антонович, от чистого сердца, возьми и подмахни: из города Рачиса.
      После-то Петр Антонович говорил:
      - Сбился, милый. Главное, название мне показалось чересчур русским - Рачис. И на старуху бывает проруха.
      Тем не менее взяли Петра Антоновича Крылышкина и вытряхнули.
      А очень мне его жалко! Ну куда теперь денется старый специалист по иностранным языкам? Пущай бы досиживал!
      

© М. Зощенко, 1926 г.