Вот, братцы, и весна наступила. А там, глядишь, и лето скоро. А хорошо, товарищи, летом! Солнце пекет. Жарынь. А ты ходишь этаким чертом без валенок, в одних портках, и дышишь. Тут же где-нибудь птичечки порхают. Букашки куда-нибудь стремятся. Червячки чирикают. Хорошо, братцы, летом.
      Хорошо, конечно, летом, да не совсем.
      Года два назад работали мы по кооперации. Такая струя в нашей жизни подошла. Пришлось у прилавка стоять. В двадцать втором году.
      Так для кооперации, товарищи, нет, знаете, ничего гаже, когда жарынь. Продукт-то ведь портится. Тухнет продукт ай нет? Конечное дело, тухнет, А ежли он тухнет, есть от этого убытки кооперации? Есть.
      А тут, может, наряду с этим лозунг брошен - режим экономии. Ну, как это совместить, дозвольте вас спросить?
      Нельзя же, граждане, с таким полным эгоизмом подходить к явлениям природы и радоваться и плясать, когда наступает тепло. Надо же, граждане, и об общественной пользе позаботиться.
      А помню, у нас в кооперативе спортилась капуста, стухла, извините за такое некрасивое сравнение.
      И мало того, что от этого прямой у нас убыток кооперации, так тут еще накладной расход. Увозить, оказывается, надо этот спор-ченный продукт. У тебя же, значит, испортилось, ты же на это еще и денежки свои докладывай. Вот обидно!
      А бочка у нас стухла громадная. Этакая бочища, пудов, может, на восемь. А ежели на килограммы, так и счету нет. Вот какая бочища!
      И такой от нее скучный душок пошел - гроб.
      Заведующий наш, Иран Федорович, от этого духа прямо смысл жизни потерял. Ходит и нюхает.
      - Кажись, говорит, братцы, разит?
      - Не токмо, говорим, Иван Федорович, разит, а прямо пахнет. И запашок, действительно, надо сказать, острый был. Прохожий человек по нашей стороне ходить даже остерегался. Потому с
      ног валило.
      И надо бы эту бочку поскорее увезти куда-нибудь к чертовой
      бабушке, да заведующий, Иван Федорович, мнется. Все-таки денег ему жалко. Подводу надо нанимать, пятое, десятое. И везти к черту на рога за весь город. Все-таки заведующий и говорит:
      - Хоть, говорит, и жалко, братцы, денег, и процент, говорит, у нас от этого ослабнет, а придется увезти этот бочонок. Дух уж очень тяжелый.
      А был у нас такой приказчик, Васька Веревкин. Так он и говорит:
      - А на кой пес, товарищи, бочонок этот вывозить и тем самым народные соки-денежки тратить и проценты себе слабить? Нехай выкатим этот бочонок во двор. И подождем, что к утру будет.
      Выперли мы бочку во двор. Наутро являемся - бочка чистая стоит. Сперли за ночь капусту.
      Очень мы, работники кооперации, от этого факта повеселели. Работа прямо в руках кипит - такой подъем наблюдается. Заведующий наш, голубчик Иван Федорович, ходит и ручки свои трет.
      - Славно, говорит, товарищи, пущай теперь хоть весь товар тухнет, завсегда так делать будем.
      Вскоре стухла еще у нас одна бочечка. И кадушка с огурцами.
      Обрадовались мы. Выкатили добро на двор и калиточку приоткрыли малость. Пущай, дескать, повидней с улицы. И валяйте, граждане!
      Только на этот раз мы проштрафились. Не только у нас капусту уволокли, а и бочку, черти, укатили. И кадушечку слямзили.
      Ну, а в следующие разы спорченный продукт мы на рогожку вываливали. Так с рогожей и выносили.
      

© М. Зощенко, 1926 г.