Ax, до чего всё-таки американцы народ острый! Сколько удивительных открытий, сколько великих изобретений они сделали! Пар, безопасные бритвы Жиллет, вращение Земли вокруг своей оси — всё это открыто и придумано американцами и отчасти англичанами.
       А теперь извольте: снова осчастливлено человечество — подарили американцы миру особую машину — диктофон.
       Конечно, может, эта машина несколько и раньше придумана, но нам-то прислали её только что.
       Это был торжественный и замечательный день, когда прислали эту машинку.
       Масса народу собралась посмотреть на эту диковинку.
       Многоуважаемый всеми Константин Иванович Деревяшкин снял с машины чехол и благоговейно обтёр её тряпочкой. И в ту минуту мы воочию убедились, какой это великий гении изобрел её. Действительно: масса винтиков, валиков и хитроумных загогуленок бросилась нам в лицо. Было даже удивительно подумать, как эта машинка, столь нежная и хрупкая на вид, может работать и соответствовать своему назначению.
       Ах, Америка, Америка,— какая это великая страна!
       Когда машина была осмотрена, многоуважаемый всеми товарищ Деревяшкин, похвально отозвавшись об американцах, сказал несколько вступительных слов о пользе гениальных изобретений. Потом было приступлено к практическим опытам.
       — Кто из вас,— сказал Константин Иванович,— желает сказать несколько слов в этот гениальный аппарат?
       Тут выступил уважаемый товарищ Тыкин, Василий. Худой такой, длинный, по шестому разряду получающий жалованье плюс за сверхурочные.
       — Дозвольте,— говорит,— мне испробовать.
       Разрешили ему.
       Подошёл он к машинке не без некоторого волнения, долго думал, чего бы ему такое сказать, но, ничего не придумав и махнув рукой, отошёл от машины, искренне горюя о своей малограмотности.
       Затем подошёл другой. Этот, не долго думая, крикнул в открытый рупор:
       — Эй, ты, чёртова дура!
       Тотчас открыли крышку, вынули валик, вставили его куда следует, и что же? — доподлинно и точно валик передал всем присутствующим вышеуказанные слова.
       Тогда восхищённые зрители наперерыв протискивались к трубе, пробуя говорить то одну, то другую фразу или лозунг. Машинка послушно записывала всё в точности.
       Тут снова выступил Василий Тыкин, получающий жалованье по шестому разряду плюс сверхурочные, и предложил кому-нибудь из общества неприлично заругаться в трубу.
       Многоуважаемый Константин Иванович Деревяшкин сначала категорически воспретил ругаться в рупор и даже топнул ногой, но потом, после некоторого колебания, увлечённый этой идеей, велел позвать из соседнего дома бывшего черноморца — отчаянного ругателя и буяна.
       Черноморец не заставил себя долго ждать — явился.
       — Куда,— спрашивает,— ругаться? В какое отверстие?
       Ну, указали ему, конечно. А он как загнёт — аж сам многоуважаемый Деревяшкин руками развёл, — дескать, здорово пущено, это вам не Америка.
       Засим, еле оторвав черноморца от трубы, поставили валик. И действительно, аппарат опять в точности и неуклонно произвёл запись.
       Тогда все снова стали подходить, пробуя ругаться в отверстие на все лады и наречия. Потом стали изображать различные звуки: хлопали в ладоши, делали ногами чечётку, щёлкали языком — машинка действовала безотлагательно.
       Тут, действительно, все увидели, насколько велико и гениально это изобретение.
       Единственно только жаль, что эта машинка оказалась несколько хрупкая и не приспособленная к резким звукам. Так, например, Константин Иванович выстрелил из нагана, и, конечно, не в трубу, а, так сказать, сбоку, чтобы для истории запечатлеть на валик звук выстрела — и что же? — оказалось, что машинка испортилась, сдала.
       С этой стороны лавры американских изобретателей и спекулянтов несколько меркнут и понижаются.
       Впрочем, заслуга ихняя всё же велика и значительна перед лицом человечества.
      

© М. Зощенко, 1925 г.