Сторож авиационной школы Григорий Косоносов поехал в отпуск в деревню.
       - Ну что ж, товарищ Косоносов, - говорили ему приятели перед отъездом, - поедете, так уж вы, того, поагитируйте в деревне-то. Скажите мужичкам: вот, мол, авиация развивается... Может, мужички на аэроплан сложатся.
       - Это будьте уверены, - говорил Косоносов, - поагитирую. Что другое, а уж про авиацию, не беспокоитесь, скажу.
       В деревню приехал Косоносов осенью и в первый же день приезда отправился в Совет.
       - Вот, - сказал, - желаю поагитировать. Как я есть приехавши из города, так нельзя ли собрание собрать?
       - Что ж, - сказал председатель, - валяйте, завтра соберу мужичков.
       На другой день председатель собрал мужичков у пожарного сарая.
       Григорий Косоносов вышел к ним, поклонился и, с непривычки робея, начал говорить дрожащим голосом.
       - Так вот, этого... - сказал Косоносов, - авияция, товарищи крестьяне... Как вы есть народ, конечно, темный, то, этого, про политику скажу... Тут, скажем, Германия, а тут Керзон. Тут Россия, а тут... вообще...
       - Это ты про что, милый? - не поняли мужички.
       - Про что? - обиделся Косоносов. - Про авияцию я. Развивается, этого, авияция... Тут Россия, а тут Китай.
       Мужички слушали мрачно.
       - Не задерживай! - крикнул кто-то сзади.
       - Я не задерживаю, - сказал Косоносов. - Я про авияцию... Развивается, товарищи крестьяне. Ничего не скажу против. Что есть, то есть. Не спорю...
       - Непонятно! - крикнул председатель. - Вы, товарищ, ближе к массам...
       Косоносов подошел ближе к толпе и, свернув козью ножку, снова начал:
       - Так вот, этого, товарищи крестьяне... Строят еропланы и летают после. По воздуху то есть. Ну, иной, конечно, не удержится - бабахнет вниз. Как это летчик товарищ Ермилкин. Взлететь - взлетел, а там как бабахнет, аж кишки врозь...
       - Не птица ведь, - сказали мужики.
       - Я же и говорю, - обрадовался Косоносов поддержке, - известно - не птица. Птица - та упадет, ей хоть бы хрен - отряхнулась и дальше... А тут накось, выкуси... Другой тоже летчик, товарищ Михаил Иваныч Попков. Полетел, все честь честью, бац - в моторе порча... Как бабахнет...
       - Ну? - спросили мужики.
       - Ей-богу... А то один на деревья сверзился. И висит, что маленький. Испужался, блажит, умора... Разные бывают случаи... А то раз у нас корова под пропеллер сунулась. Раз-раз, чик-чик - и на кусочки. Где роги, а где вообще брюхо - разобрать невозможно... Собаки тоже, бывает, попадают.
       - И лошади? - спросили мужики. - Неужто и лошади, родимый, попадают?
       - И лошади, - сказал Косоносов. - Очень просто.
       - Ишь черти, вред им в ухо, - сказал кто-то. - До чего додумались! Лошадей крошить... И что ж, милый, развивается это?
       - Я же и говорю, - сказал Косоносов, - развивается, товарищи крестьяне... Вы, этого, соберитесь миром и жертвуйте.
       - Это на что же, милый, жертвовать? - спросили мужики.
       - На ероплан, - сказал Косоносов.
       Мужики, мрачно посмеиваясь, стали расходиться.

© М. Зощенко, 1923 г.