Удивительно, как это некоторые девицы на конторщика Винивитькина засматриваются.
      Конечно, конторщик Винивитькин - мужчина изысканный, но все же поразительное это явление. Ну, если б две девицы или, скажем, три, а то ведь все. Смешно даже.
      Надюша-переписчица и та намеки делает. Егозит. Давеча ведь какую туманную аллегорию пустила...
      - Одного, говорит, писателя обожаю... Лермонтова, говорит, обожаю за его чудесный слог.
      И при этих словах на него, на Винивитькина, взглянула.
      Хе-хе... Намекает... Туманная аллегория. Знаем мы этого Лермонтова.
      Ну, скажи подобные слова простачку. Губы распустит простачок. Ни черта в аллегориях не поймет. А Винивитькин всю подноготную видит.
      Отбою нет Винивитькину от девиц. Надоело отмахиваться. Ну а уж если, например, выбор делать, так со всего учреждения, со всей "Губмогилы" непременно полное предпочтение Надюше отдать нужно.
      Прелестная это девица. Очень даже изысканная барышня. Она и собой великолепна, и из дворяночек. С такой-то нигде не позорно показаться. Такую-то и обождать после службы можно.
      Да что говорить? Ждет Винивитькин. Ежедневно ждет. Нынче тоже пойдет Винивитькин с Надюшей плечо к плечику. Сейчас и выйдет куколка. Носишко только припудрит и выйдет.
      Да-с, дворяночка, а ведь как егозит. Чувствует, шельма, что он, Винивитькин, осчастливить ее может. Да только насчет серьезного шага - атанде-с. Обождать нужно. А только прогулки ради - пожалуйста. Очень даже это приятно и все такое...
      А великолепная штука это - равенство. Раньше и не посмотрела бы Надюша на Винивитькина, а нынче, виноват, нынче конторщик Винивитькин дворяночку эту за прелестную ручку, и пожалуйста.
      Умные люди революцию делали. И ему, Винивитькину, кой-что достанется. Немногое, конечно, но достанется.
      Да что толковать? Надюша достанется.
      А и любит же она его, шельма. Ах, как любит мучительно.
      Ишь ты, как носишко свой продолжительно пудрит. Понравиться хочет. Что ж? Можно и обождать. Локончик, может, какой-нибудь раскуделился. И локончик этот для него, для Винивитькина, в порядок привесть нужно.
      Что ж? Обождет Винивитькин. Свободный он человек. До четырех - да, перо и книги, а после-то Винивитькин - свободный орел. Вот захочет - закурит сейчас. Вот, пожалуйста, и папиро-сочка. Захочет - на приступочку сядет, плюнет, наконец. И ни-кте ему ни полсловечка не скажет. Гм, никто... Да сам комиссар "Губмогилы" ничего не может сказать. Свободный орел.
      А если, скажем, и точно: выйдет сейчас комиссар...
      - А зачем, мол, скажет, ты, Винивитькин, сидишь на казенной приступочке или, например, плюнул? Пожалуйста. Полный ответ готов:
      - Так и так, товарищ комиссар. В служебное время - да, перо и книги. А тут - виноват. Мое право. Не позволю, товарищ комиссар. Тут я орел гордый.
      Хе-хе. Хорошо сказано. Плотно сказано.
      Ну а если товарищ комиссар такое скажет:
      - А зачем, мол, скажет, ты, Винивитькин, девицу ждешь? Укажи цель и потребность. И что про любовь, например, думаешь? Дозволено ли это чувство? Не является ли оно бессмысленной метафизикой и поповской выдумкой?
      Опять-таки скажет Винивитькин:
      - Цели, мол, никакой не преследую, что же касается любви, то нынче любви никакой нету, а просто есть половое развлечение. Вообще же чувство любовь - это метафизика, а церковь - вздор и поповская выдумка.
      Хе-хе... Плотно сказано...
      Ну а если товарищу комиссару вожжа под хвост и скажет он... персонально полюбопытствует:
      - А зачем, мол, скажет, ты, Винивитькин, плут и ипохондрик, именно эту, переписчицу Надюшу, ждешь? И что, рассуждая о конечном результате, о браке думаешь?
      Ответит Винивитькин такое:
      - А почему бы, ответит, не ждать Надюши, если ему, конторщику восьмого разряда, девица эта всем эстетическим запросам удовлетворяет? Рассуждая же о браке, конечный результат - брак гражданский без участия церковной метафизики.
      Хе-хе, размечтался Винивитькин. А в мечтаниях и время быстро проходит.
      Ну а если товарищ комиссар в глубину копнется... Если товарищ комиссар, например, спросит о дворянском происхождении Надюши?... И дозволено ли ему, Винивитькину, усть-ижорскому мещанину...
      .Хе-хе... Замри, Винивитькин. Вот, пожалуйста, идет куколка. Носишко попудрила и идет. Топает ножками.
      Точно: Надюша по лестнице шла. Да только не одна, а с комиссаром под руку. Покачнулся Винивитькин, побледнел... А они мимо прошли плечо к плечику. Комиссар Винивитькина увидел. Пальцами заинтересовался, пальцы свои стал рассматривать. А Надюша и носишко в сторону.
      Ну что ж? Большому кораблю - плаванье большое. Да только обидно очень - не посмотрела Надюша. А стоял Винивитькин довольно в презрительной позе.
      Ах, несуразное вышло, смешное вышло. И что, например, сделать? Догнать? Крикнуть что-нибудь похабное?
      Стоит Винивитькин на дороге, руками машет, советуется сам с собой. Баба шла. Баба эта пребольно пихнула его в бок.
      - Ну, мымра, - сказала баба, - думаешь, надел американские сапоги, так и беременных людей руками задевать можешь.
      - Пихайте меня, - ответил Винивитькин, - пихайте. Нынче и личность не считается.
      И побежал вдруг Винивитькин. Перегнал комиссара с Надюшей.
      - До свиданья, товарищ комиссар, - сказал. И пошел, руками размахивая.
      1922
      
      

© М. Зощенко, 1922 г.